На 66-м километре
Нас уводят за отчий порог,
Открывая обширную даль,
Бесконечность шоссейных дорог
Иль на стыках гудящая сталь,
Иль воздушных путей коридоры,
Поделившие небо незримо,
Иль морей голубые просторы,
Получившие власть
над судьбой Пилигрима.
Сколько раз с неприметной площадки
Доводилось мне в путь отправляться
Для решения вечной загадки:
Отчего любим так возвращаться?
(В детстве я по железной дороге
Норовил, как играясь, ходить.
И мои несмышленые ноги
Рельсы, шпалы любили ловить).
Словно змейка, по склону откоса
Полотно протянулось стальное,
И не мог не задать я вопроса:
«Почему же оно не прямое?»
На лугу, черноземом богатом,
Знать, по зову крестьянских кровей,
Мой отец штыковою лопатой
Клок земли поднимал без затей.
Огурцы, помидоры, картошка
На столе появлялись у нас,
Так бюджет пополнял свой немножко
В выходные рабочий наш класс.
И все лето отцу помогая,
Много раз посещал я тот луг,
Хоть подмога была небольшая
От мальчишеских слабеньких рук.
Так запомнилось мне, как в сторонке
Каждый год собирался улов,
Вызывавший восторгу мальчонки,
У отца - только вздохи без слов.
Это были снаряды, гранаты,
Каски, мины, осколки.
Порой попадались в земле автоматы,
Истонченные въедливой ржой.
Увлеченный фантазией детской,
Я гранаты в болото бросал,
И по цели, конечно, немецкой,
Как в бою, из окопа стрелял.
И не думалось мне, мальчугану,
Что в ручонках своих я держал
Приносивший иль смерть, или рану,
На войне побывавший металл.
Четверть века тогда миновала,
Как победный салют отгремел,
И встречалось людей мне немало,
Кто увечья на фронте имел.
Видел я, как у рынка безногий
Человек на тележке сидел.
Говорили о нем, что убогий:
Под гармошку он жалобно пел.
В шапку медные деньги летели,
Мимо шел торопливый народ.
Достигая поставленной цели,
Он шагал все вперед и вперед.
Мужичок же был так неухожен!
И меня долго мучил вопрос:
Для чего говорил он прохожим,
Чтобы спас их какой-то Христос?
А в соседнем дворе жил незрячий,
Все под ручку ходил он с женой.
«Слава Богу, что муж мой ходячий, -
Говорила соседка порой, -
За собою посуду помоет
И постель приберет. Как приду,
Он мне дверь непременно откроет,
А сейчас его в гости веду!».
И глаза ее счастьем светились З
а двоих, негасимо, сквозь боль.
В сорок пятом они поженились,
Было зренье у милого - ноль.
И еще был один, жил над нами,
Хоть контужен и ранен он был,
Но с руками, с глазами, с ногами,
Только горькую бешено пил.
О войне лишь один эпизод,
Как подвыпьет, он мог рассказать.
Потихоньку шептался народ,
Мол, в плену довелось побывать.
В пору ту я еще не пытался
Получить откровенный ответ:
Почему никогда не встречался
Ни со мной, ни с сестрою наш дед?
Иль война, иль болезнь, иль стихия
Роковую сыграли в том роль,
Или люди ночами лихие
Причинили семье нашей боль?
Лишь когда повзрослел, то услышал
Что в стране был безжалостный год
«Тридцать семь» мы слезами напишем
На листке у тюремных ворот...
Оглянувшись на рев паровоза,
Я сраженье с врагом прекращал.
В сильном звуке таилась угроза,
И я уши плотней закрывал.
Словно змейка, по склону откоса,
Полотно протянулось стальное,
Я тогда созревал для вопроса:
«Почему же оно не прямое?»
Переулок Героев. Медали
На груди ветеранов звенят.
Где, когда и за что их вручали,
Пионеры услышать хотят.
Прозвучало рассказов немало.
Яркой память о прошлом была.
И одна медсестра рассказала
О дороге, что рядом легла.
Сорок третий. Затишье под Курском
Схватку новую армии ждут,
И на выступе гибельно узком
Подготовку с размахом ведут.
Десять тысяч девчат и парней
Для работы страна призвала,
Ограничив количество дней,
Путь построить заданье дала.
Взяв носилки, трамбовки, лопаты,
Стали насыпь они возводить,
Помогали местами солдаты
Неподъемные рельсы носить.
Вдоль дороги зенитки стояли,
Приходилось им часто стрелять:
«Мессершмитты», как стаи, летали,
Ведь до фронта рукою подать.
Каждый норму свою выполнял,
Несмотря на большую усталость.
И без лишних речей понимал,
Что победа трудом их ковалась.
Чтоб сумели как можно быстрее
Для дороги основу создать,
Чтобы с воздуха было труднее
По намеченной цели стрелять,
Полотно по низинам петляло,
Словно змейка меж острых камней,
И уже через месяц лежало –
Вдвое меньше намеренных дней.
И был первый состав, как награда,
И ликующей радость была
Оттого, что стальною громадой
Помощь фронту быстрее пошла.
Разгоралось под Курском сраженье,
Эшелоны в короткую ночь
Все везли и везли пополненье,
Чтобы гнали захватчиков прочь.
Насчитав новый век, промелькнули
Обращенные в Лету года.
Вновь на юге то бомбы, то пули
Поджидают в пути поезда.
Я в тревоге стою у дороги,
Уходящей в бескрайнюю даль.
В боевую страду от порога
Пролегла торопливая сталь.
Словно змейка, по склону откоса,
Полотно обновленное вьется.
Эхо дальней войны без границ
и без спроса
Над дорогой притихшей,
Как курьерский, несется...
В. Тараруев
Источник:
Тараруев В. На 66-м километре : стихотворение / В. Тараруев // Новое время. – 2005. – 26 марта.